Статья

Название: Художественная семантика образа Мери и сюжетная полифония «Пира во время чумы» А. С. Пушкина

Авторы: Л. А. Ходанен

КЕМЕРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Аннотация: Рассматривается семиотика и сюжетная полифония «маленькой трагедии» А. С. Пушкина «Пир во время чумы» на основе развития идей Ю. Н. Чумакова, известного исследователя поэтики Пушкина. Установлено, что семантическая и сюжетная полифония «Пира во время чумы» соединяет разные культурно-исторические формы встречи человека со смертью и смертельной опасностью как особые ритуалы или действия. Веселье Джаксона, смешившего всех на пиру в чумном городе, в память о котором предложен первый тост, напоминает о ренессансном торжестве человека над смертью, представленном в «Декамероне» Боккаччо. К вакхическому пиру с его безудержным весельем и звоном бокалов призывает Молодой человек. Священник оценивает происходящее как пир бесов. С этим героем связана панихида как христианское поминовение усопших. Поливалентность сюжетных мотивов формирует сложное смысловое содержание события встречи человека со смертью и мирообраз торжества Смерти-чумы. Смерть персонифицируется в восприятии героев как визуальный образ (чума – хозяйка пира, белоглазый негр, которой управляет повозкой с трупами) и акустический образ (стук колес по мостовой, шепот мертвецов, протяжная песня Мери, хриплый голос Председателя, поющего гимн Чуме). В песне Мери расширены пространственные границы пира смерти. В них входят топосы ее родной земли, гибнущей от чумы (деревня, церковь, школа, кладбище). В контексте творчества Пушкина новую художественную семантику обретает слово круг («наш круг»), сформированное в стихотворениях, посвященных встрече лицейских друзей. За пиршественным столом в чумном Лондоне героев объединяет неизбежность смерти, страх и бунт против высшей силы. Впервые отмечается, что в пиршественном круге Мери является единственной героиней, которая рассказывает о своем прошлом. В ее песне есть воспоминание о юности, образы родного дома, родного края, которые она хранит в душе и о которых она поет, сохраняя песенную манеру родины. В звуках голоса открывается внутренний мир героини, способной к состраданию и милосердию. В финальном диалоге Председателя и Священника отмечена поливалентная семантика чаши (чаша с ядом – чаша спасения) и подчеркнут мотив покаяния Вальсингама, связанный с любовью к Мери, «падшему, но милому созданью». Прослежены претекстовые связи «Пира во время чумы» со стихотворением «Из Barry Cornwall», которое в этом варианте прочтения может интерпретироваться как поэтический эпилог трагедии. Намечено формирование именного мифа о Мери в поэзии Серебряного века.

Ключевые слова: Пушкин, пир, круг, полифония, мотив, Мери, песня, смерть, чаша

Список литературы:

Боккаччо Дж. Декамерон / Пер. и предисл. А. Н. Веселовского. СПб.: Кристалл, 2001.

Бонди С. М. Драматические произведения А. С. Пушкина // Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. / Под ред. Д. Д. Благого, С. М. Бонди, В. В. Виноградова, Ю. Г. Оксмана. М.: ГИХЛ, 1969. Т. 4. С. 553–595.

Виролайнен М. Н. Исторические метаморфозы русской словесности. СПб.: Амфора, 2007.

Долинин А. Пушкин и Англия. М.: Новое литературное обозрение, 2007.

Дунаев М. М. Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература в XVII–XX вв. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2003.

Коровин В. И. Истина страстей («Маленькие трагедии» А. С. Пушкина) // Вершины. Книга о выдающихся произведениях русской литературы / Сост. и общ. ред. С. И. Машинского. М.: Дет. лит., 1978. С. 177–211.

Листов В. С. Пушкин. Судьба коренного поэта / Музей-заповедник А. С. Пушкина «Болдино», АГПИ им. А. П. Гайдара. Большое Болдино; Арзамас, 2012.

Непомнящий В. С. Симфония жизни // Вопросы литературы. 1996. № 2.

Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. / Под ред. Д. Д. Благого, С. М. Бонди, В. В. Виноградова, Ю. Г. Оксмана. М.: ГИХЛ, 1969.

Устюжанин Д. Н. Маленькие трагедии. М.: ГИХЛ, 1974.

Фридман Н. В. Песня Мери // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1974. Т 33, № 3. С. 242–253.

Чумаков Ю. Н. Пушкин и Тютчев. Опыт имманентных рассмотрений. М.: Языки славянской культуры, 2008.